25 июня 2025
Роман Иванов: «Хочется заниматься самыми передовыми технологиями»
Чем отличается наука в биотехнологической компании и в университете, в чем секреты китайского научного взлета и чего пока не хватает в российском законодательном регулировании внедрения новых высокотехнологичных препаратов, рассказывает Роман Иванов (Научно-технологический университет «Сириус»).
21–23 мая 2025 года в Научно-технологическом университете «Сириус» состоялся саммит «Сириус-Биотех». После саммита на вопросы PCR.NEWS согласился ответить Роман Иванов, председатель Ученого совета Университета «Сириус», директор Научного центра трансляционной медицины, научный руководитель направления «Медицинская биотехнология». Это не первое интервью с ним на нашем портале. Но когда мы разговаривали в прошлый раз, шесть лет назад, Роман Иванов был вице-президентом по R&D компании «Биокад».
Роман Алексеевич, в 2019 году вы перешли из компании «Биокад» в Сириус. Почему вы приняли такое решение? «Биокад» и тогда был компанией с именем, а Сириус только начинался.
Какой бы замечательной ни была фармацевтическая компания, она, как правило, занимается только теми проектами, где риски по достижению успеха минимальны. А хочется, конечно же, заниматься самыми передовыми технологиями, теми, которые еще не валидированы и только получают признание в нашей профессиональной среде. Это не те проекты, которые могут быть реализованы в формате фармацевтической компании. Такие высокорисковые проекты по разработке первых в классе лекарственных препаратов, новых технологических решений, — они везде в мире осуществляются только в университетах. Собственно, с этим и было связано мое решение уйти в университетскую науку и создать научно-образовательную организацию нового типа. Научно-технологический университет «Сириус» непохож на традиционные вузы, это технологический университет, где основным содержанием и обучения, и работы является участие в конкретных научно-технологических проектах, связанных с разработкой высокотехнологичных лекарственных препаратов.
Конечно, создавать организацию с нуля — очень большой и непростой труд, а создать университет — тем более, на это требуется большое время. Но сейчас, я считаю, мы прошли критическую точку, накоплен опыт, есть большой коллектив единомышленников, которые реализуют десятки очень интересных прорывных проектов, и они, я надеюсь, через несколько лет станут лекарственными препаратами, доступными российским пациентам.
Проекты действительно очень интересные. Но какой их процент, по вашим оценкам, будет доведен до клиники?
Если каждый десятый проект будет доведен до препарата, применяемого для лечения пациентов, это уже будет большим успехом. И в случае университетской науки продукт — это, естественно, очень важно и нужно, но процесс разработки, проб и ошибок сам по себе является очень ценным с точки зрения подготовки кадров, накопления командой опыта, который может быть использован в других проектах. Этим и отличается университетская наука от науки индустриальной. Мы имеем право на ошибку, и мы учимся на ошибках, становясь сильнее и мудрее с каждым проектом.
Вы называетесь центром трансляционной медицины. За какую часть пути от лабораторного стола до клиники вы отвечаете?
Под трансляцией имеется в виду использование результатов фундаментальных исследований для создания конкретных технологических решений и продуктов для применения в медицине. Поэтому мы не ищем мишени. Мы используем информацию о найденных новых мишенях для лекарственных препаратов, новых биологических механизмах, чтобы, применяя разрабатываемые и осваиваемые нами технологические платформы, создавать высокотехнологичные лекарственные препараты. Цель нашего научно-образовательного центра — иметь в своем распоряжении весь арсенал самых передовых методов, технологий, чтобы при появлении интересной идеи, мишени максимально быстро превратить это в прототип продукта.
Не хочу спрашивать, какой проект у вас любимый, — наверное, у директора любимчиков быть не должно?
Это правда.
Но о ком бы вы хотели рассказать в первую очередь? Кто, может быть, самый интересный с научной точки зрения, самый продвинутый?
Я не буду раскрывать конкретных деталей, но наибольший энтузиазм у меня в настоящее время вызывает идея использовать новые инструменты редактирования генома. Они позволяют не просто нокаутировать какой-то ген или менять один нуклеотид на другой — они позволяют в том числе встраивать большие участки генетического материала в геном человека и таким образом преодолевать многие ограничения, которые связаны как с применением вирусных векторов, так и с применением традиционных классических инструментов редактирования генома на основе CRISPR-Cas-систем.
Это праймированное редактирование?
Это уже даже следующее поколение, там есть несколько вариантов, я не буду перечислять все, но это то, что появилось буквально за последние год-два в мире. Прогресс, который происходит в области развития инструментов редактирования генома, говорит о том, что в скором времени классическая генная терапия с использованием вирусных векторов уйдет в прошлое.
Можно будет, условно говоря, целый ген вставить, большой участок гена?
В том числе.
И у вас уже есть такой проект?
Эти проекты идут, мы уже собрали инструменты редактирования, пробуем их на различных клеточных моделях заболеваний и надеемся, что через год или два мы доложим результаты in vivo исследований по применению этих систем редактирования генома.
Можете намекнуть, какая это болезнь?
Сейчас мы работаем с гемофилией, например, как с очень хорошей моделью для демонстрации эффективности и безопасности различных подходов к редактированию генома. Теперь менее удобный вопрос. Во время саммита много раз говорилось о том, как Китай догоняет и перегоняет Америку.
Что такого есть у Китая, чего нет у нас?
Прежде всего, у Китая есть неоспоримое преимущество в части количества инфраструктуры для трансляционных исследований, опытно-промышленного производства, которая была создана за последние 10–15 лет. Инфраструктурно, пожалуй, ни одна страна в мире в настоящее время не может сравниться с Китаем. Второе — это привлечение большого количества ученых, которые обладают уникальными технологиями, полученными в зарубежных университетах и биофармацевтических компаниях. И, в отличие от России, это не только академические ученые. Очень важно, что Китай за последние 10-15 лет активно собирал специалистов из ведущих мировых компаний, обладающих индустриальным опытом. И третье — это программы финансовой поддержки малых высокотехнологичных компаний, которые позволяют обладающим уникальным знанием и уникальными идеями ученым, желающим стать технологическими предпринимателями, быстро и в достаточно комфортных условиях создать компанию, привлекающую средства с рынка и быстро доводящую свои идеи и продукты до рынка.
Еще один момент, который я уже озвучивал на саммите, — это замечательная особенность регуляторики в Китае. Помимо традиционных клинических исследований, которые одобряются в установленном порядке и гармонизированы с международными требованиями, у них есть процедура так называемых инициативных клинических исследований, которые требуют гораздо меньшего объема документов, гораздо меньших регуляторных барьеров. И те высокотехнологичные лекарственные препараты, в том числе на основе инструментов редактирования генома, которые разрабатывают китайские ученые в своих университетских клиниках, могут быстро тестироваться с минимальными затратами времени и денег. Таким образом они получают первые данные о безопасности и эффективности своих подходов. Наличие данных применения у пациентов значительно снижает риски для последующих инвестиций в соответствующие малые компании.
Поэтому развитие высокотехнологичных методов лечения в Китае идет темпами, которые кратно превышают темпы даже в западных странах. В этом один из главных секретов того, почему китайские биотехнологи совершают громадный рывок в последние годы.
Если бы вы могли посоветовать отечественным регуляторам, что бы вы хотели поменять?
Нам очень важно максимально снизить регуляторные барьеры как раз для индивидуально изготавливаемых высокотехнологичных лекарственных препаратов. С 2024 года внесена норма законодательства, которая разрешает без процедуры государственной регистрации применять их в медицинских организациях. Но мы по-прежнему ждем многих подзаконных нормативных актов, которые должны четко определить порядок получения разрешений на производство и применение таких индивидуальных высокотехнологичных лекарственных препаратов, требования к соответствующим медицинским организациям. На мой взгляд, каждый крупный университет, ведущий биомедицинские исследования, должен иметь университетскую клинику, которая должна быть такой экспериментальной базой. Это важно не только для науки, для развития биомедицинских исследований, это важно и для пациентов, которые на сегодняшний день не имеют альтернативных вариантов лечения их тяжелых заболеваний.
Насколько важно, чтобы законодательство, разработка были гармонизированы с международными нормами?
Китайский пример как раз показывает, как это возможно. Есть процедура для инициативных университетских исследований, есть процедура для тех исследований лекарственных препаратов, которые планируются для их регистрации и промышленного производства. При наличии этих двух процедур вы не снижаете требования к препаратам, которые выводятся на рынок, но при этом существенно сокращаете путь от идеи до пациентов.
Это все возможно и у нас?
Да, необходима лишь политическая воля.
А если финансирование нашей науки сравнить с китайской, это сопоставимо хотя бы по порядку величин?
Я не владею этой информацией, но могу сказать, что те средства, которые выделяются в рамках различных государственных программ, позволяют создать несколько мощных центров компетенций по разработке лекарственных препаратов на основе генетических технологий. Вопрос исключительно в результативности использования этих средств, а результативность во многом зависит от возможности коммерциализации — от тех самых барьеров, которые отделяют разработки от пациента.
Вопрос о кадрах: для таких центров нужны молодые специалисты, и именно вы их обучаете. Пишут об экспериментальном правовом режиме в НТУ «Сириус», специалитете после 9 класса…
Специалитет после 9 класса у нас реализуется для программ в области информационных технологий. В части биомедицины у нас в этом году запускается классический специалитет после 11 класса, биоинженерия. И мы очень ждем талантливых ребят, проявивших особый интерес и способности к биологии, химии, в качестве абитуриентов на эту программу специалитета.
Дальше мы видим возможность продолжения образования либо на наших программах магистратуры, которые действительно ориентированы на подготовку специалистов для высокотехнологичных компаний, — программа магистратуры молекулярной медицины, это разработчики биотехнологических препаратов; медицинская химия, это разработчики препаратов на основе малых молекул; или программы аспирантуры по молекулярной биологии и медицинской химии для тех, кто выбирает академическую карьеру.
Сколько это будет специалистов в год?
У нас сейчас в рамках набора на те программы магистратуры, о которых я сказал, в общей сложности поступает 40 человек в год. Мы предполагаем возможность увеличения количества слушателей, если российская фарминдустрия действительно продемонстрирует высокий темп развития в части именно разработки оригинальных лекарственных препаратов. Для того, чтобы разрабатывать дженерики и биоаналоги, специалисты настолько высокого уровня не нужны, это скорее ремесло, технология. А вот разработка инновационных препаратов требует тех кадров, сочетающих как фундаментальные знания, так и инженерные компетенции, которых в России очень мало.
Как учить таких людей? Многие, кто берут молодых специалистов, жалуются, что их учили не тому, что от них требуется.
Учить их нужно, естественно, в лаборатории. У нас основным содержанием учебы каждого магистранта и аспиранта является работа по проекту в лаборатории бок о бок с опытными специалистами. Только в лаборатории человек получает те навыки, которые ему пригодятся в его профессиональной жизни.
А как вы находите талантливых школьников, одиннадцатиклассников?
Образовательный центр «Сириус» работает с талантливыми детьми по всей стране. Поэтому очень надеемся, что в том числе и слушатели профильных программ образовательного центра «Сириус» проявят интерес к нашей программе специалитета.
Подробнее